— Я останусь, чтобы помочь ему, — радостно предложил Марк.
— Что?! — вскричала Карин. — И предоставишь мне самой разбираться с родителями? И сестры… Они теперь постоянно будут надо мной издеваться…
Майлз с досадой покачал головой:
— Зачем тебе вообще понадобилось тащить Карин в Сферу, Марк?
Марк пораженно уставился на него:
— А ты как думаешь?
— Ну… да… Только ты ведь наверняка знал, что это неподходящее место для юной барраярской де…
— Майлз, ханжа ты чертов! — возмутилась Карин. — И ты это говоришь, когда, по словам бабушки Нейсмит, сам бывал там… И не единожды!
— По долгу службы, — отрезал Майлз. — Просто поразительно, какие возможности для межпланетного военного и промышленного шпионажа открываются в Сфере! И вам лучше учесть, что бетанские спецслужбы тоже там пасутся.
— Да ну? — съехидничал Марк. — И мы должны поверить, что ты ни разу не попробовал местный сервис, пока дожидался своих информаторов?
Майлз всегда умел распознать момент, когда следует предпринять стратегическое отступление.
— Думаю, нам всем пора возвращаться на ужин. Либо он подгорит, либо засохнет, и матушка Кости очень рассердится на нас за то, что мы испортили ее кушанья. И уйдет работать к леди Элис, а нам придется снова питаться пищей быстрого приготовления.
Страшная угроза дошла и до Марка, и до Карин. Да, кстати, а кто вдохновил его кухарку на все эти рецепты с жучьим маслицем? Уж наверняка матушка Кости не сама предложила. Что-то больно смахивает на заговор.
Вздохнув, он предложил руку Катрионе. Чуть поколебавшись и озабоченно оглянувшись на Энрике, она взяла его под руку, и Майлз сумел вывести всех из лаборатории и доставить в обеденный зал без очередных эксцессов.
— Внизу все в порядке, м’лорд? — вполголоса поинтересовался Пим.
— Поговорим об этом позже, — так же тихо ответил Майлз. — Приступай к следующей перемене. И предложи еще вина.
— Следует ли подождать доктора Боргоса?
— Нет, он занят.
Пим, беспокойно скривившись, пошел выполнять указание. Тетя Элис — хвала ее взглядам на этикет! — не стала требовать объяснений, а немедленно перевела разговор на нейтральную тему. Упомянув о предстоящей свадьбе императора, она мгновенно направила мысли присутствующих в другое русло. Кроме разве что Марка и коммодора Куделки, поглядывавших друг на друга в воинственном молчании. Майлз прикинул, не стоит ли ему потихоньку предупредить Ку лучше не угрожать Марку шпагой-тростью или чем-нибудь другим, потому как вреда от этого будет куда больше, чем пользы. Пим наполнил ему бокал прежде, чем Майлз успел объяснить, что данные шепотом указания на него самого, Майлза, не распространяются. А, к черту! Некоторое… отупение начинало казаться довольно привлекательным.
Он вовсе не был уверен, что Катриона хорошо проводит время. Она снова притихла и изредка поглядывала на пустой стул доктора Боргоса. Хотя, впрочем, замечания лорда Доно вызвали у нее смех. Дважды. Как выяснилось при ближайшем рассмотрении, из бывшей леди Донны получился на удивление красивый мужчина. Остроумный, экзотичный, к тому же, вполне вероятно, будущий граф, и… если подумать, то обладающий прямо-таки возмутительно несправедливым преимуществом в любовных делах.
Оруженосцы убрали тарелки, чтобы подать главное блюдо — жареное говяжье филе с зеленым гарниром и великолепным красным вином. За этим последовал десерт; фигурно выложенная замороженная субстанция цвета слоновой кости, украшенная глазированными свежими фруктами. Майлз отловил за рукав прячущего глаза Пима:
— Пим, это то, что я думаю?
— Ничего нельзя было поделать, м’лорд, — шепотом начал оправдываться Пим. — Матушка Кости сказала, что либо это, либо ничего. Она до сих пор сердится из-за соусов и выражает желание поговорить с вами об этом после ужина.
— О! Понятно… Ну… Разноси дальше.
Взяв ложку, Майлз храбро съел кусочек. Гости с некоторым сомнением последовали его примеру — все, кроме Катрионы, которая, посмотрев на свою порцию с удивленным восторгом, обменялась улыбкой с сидящей в другом конце стола Карин. Карин ответила совершенно непонятным Майлзу победным салютом. В довершение ко всему таявший во рту десерт оказался на вкус просто превосходным. Сладкое и крепкое десертное вино, которым Майлз запил десерт, лишь подчеркнуло отменные качества замороженного жучьего масла. Он готов был заплакать. Но вместо этого лишь напряженно улыбнулся и хлебнул еще вина.
Разговор о свадьбе Грегора с Лаисой дал Майлзу шанс рассказать забавную историю о том, как он должен был доставить свадебный подарок от жителей своего округа, фигуру партизана верхом на лошади в натуральную величину, всю из кленового сахара. За что удостоился наконец улыбки Катрионы. Он мысленно прикинул, какой бы задать вопрос о садах, чтобы она оживилась. Майлз не сомневался: она способна блистать, если только дать подходящую возможность. На мгновение он пожалел, что не задействовал тетю Элис, но ведь по изначальному плану она должна была сидеть с ним рядом…
Майлз промедлил буквально пару лишних мгновений. Решив заполнить паузу, к Катрионе повернулся Иллиан:
— Кстати о свадьбах, госпожа Форсуассон, а как давно Майлз за вами ухаживает? Вы уже удостоили его, назначив дату? Я бы на вашем месте промурыжил его подольше и заставил потрудиться как следует.
Холодная волна окатила Майлза с головы до пят. Элис закусила губу. Даже Галени поморщился.
— А я думала, мы еще не должны об этом упоминать, — растерянно сказала Оливия.
— Тс-с, детка, — шепнул сидевший рядом с ней Ку.
Лорд Доно с типично форратьеровским коварством тут же повернулся к Оливии:
— О чем мы не должны были упоминать?
— Ой, но если об этом сказал капитан Иллиан, то, конечно же, все в порядке, — сделала вывод Оливия.
Капитану Иллиану в прошлом году вышибли мозги, подумал Майлз. И с ним не все в порядке. Абсолютно не все в порядке.
Ее взгляд столкнулся с взглядом Майлза.
— А может быть…
Нет, мысленно закончил Майлз.
Лицо Катрионы, секунду назад оживленное и веселое, превратилось в маску. Это произошло не мгновенно, а постепенно, неотвратимо. И это оказало на Майлза сокрушительное воздействие. Пигмалион наоборот. Превратил живую женщину в мраморную статую… Это отсутствующее и застывшее выражение ему было хорошо знакомо. В один очень скверный день на Комарре он уже видел такое и надеялся никогда больше не увидеть.
Сердце Майлза отчаянно забилось. Я не могу потерять ее. Не могу, не могу… Вперед, только вперед, без оглядки — и блефуй! — именно так он прежде побеждал в битвах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
